Вот эту вчерашнюю фотографию повторю и - поподробней о ней. Вчера я её дал, потому что там был Хвостенко в подходящем году и подходящем виде. Но фотография заслуживает более подробного рассказа.
Как-то летом 1986 года я пришёл в гости к Валерию Ивановичу и застал его в большом волнении. Он устроил в квартире какую-то немыслимую уборку и вообще видно было,что ему не до меня. Оказывается, он ждал в гости какого-то очень почитаемого им человека из Москвы. Не помню, называл ли он фамилию, но мне она ничего не сказала бы, хотя песню про кита, которого ищут на далёком севере, я ещё в детстве распевал. Тем более мне ничего не говорила фамилия молодого человека, который приезжал тоже и которого Ким прочил в свои преемники - какой-то Миша Щербаков. И уж совсем ничего я не знал про "московские кухни" Юлия Кима, историю превращения его в Михайлова и т.п.
Более того, я ни сном ни духом не ведал о диссидентских делах Хвостенко (а о Сиротининых тогда даже и не слыхал). Смешно сказать, но я ни одной самиздатовской вещи не то что не видел, но даже не подозревал о существовании самиздата. В общем, тёмный был человек, хотя уже вполне несоветский - написал в том же 1986 году "Частный детектив" о поисках моих репрессированных деда и бабушки, и большую статью "Суета сует", в которой разбивал марксизм в пух и прах, исходя при этом из христианства, стоицизма и Генри Дэвида Торо. За этот труд, в принципе, меня могли бы и посадить, если бы о нём кто-то узнал. Но я его написал для себя, чтобы разобраться - и никому особо не показывал, поскольку не надеялся, что кто-нибудь это поймёт.
К чему я это. А к тому, что приезд Юлия Кима с Михаилом Щербаковым в Красноярск, их поход на Столбы и сплав по Мане прошли мимо меня. Так что я об этом ничего рассказать не смогу. Может расскажут непосредственные участники.
Не помню, чтобы Михаил Щербаков (которого я через сколько-то лет узнал и полюбил) написал что-то о Столбах. А Ким написал аж две песни, которые вам и предлагаются. А для тех, кто не знает, про какой туалет поёт Юлий Черсанович - фото избы Грифы, в которой песня и была написана. Изба находится высоко на скале и туалет тоже.
---------
Неоконченное
(Написано в Красноярске во время посещения "Столбов")
Эх, судьба, моя судьбина,
Погадавши на бобах,
Это лето застолбила
В этих каменных столбах.
Эти "Грифы" и "Развалы",
"Дед" носатый с бородой -
Допотопные болваны
В разливанном море хвой.
Крутолобые граниты
В теплом солнышке лучей,
Гробовые лабиринты
Для туземных лихачей.
Черта ль нам туда тащиться,
Ножки тоненькие гнуть?
Смехотворно даже тщиться,
Даже думать посягнуть!
Но ввиду гостеприимства,
Чей закон у всех один,
Мы старательно стремимся
Куда вовсе не хотим.
Зыбкой тропкой частым лесом
В царстве вечного клеща
Я тащусь со всем семейством
И поэтом Мишей Щ.
(Миша Щ. - поэт отменный.
Несомненный он поэт.
В том, что это несомненно,
Никаких сомнений нет.
Ни у кого. Кроме него)
А ведет нас лоцман здешний
Бородатый великан
Навсегда "остолбеневший"
Скалофил и грифоман,
Краевед, живой лекторий,
И поклонник Теплыха,
Того самого, который... -
Словом, он: Валерий X.
Это он расставил сети,
Обкормил и соблазнил,
В чем жена его и дети
Не жалели тоже сил.
От такого агитпропа,
Кабы, если да кабы
Вся Америка-Европа
Повалила б на Столбы.
...Частым лесом вслед Валере
В неизведанный гранит...
Все-тки жизнь, по крайней мере,
Он сказал, что сохранит.
Миша Щ. — Михаил Щербаков; Валерий X. — Валерий Хвостенко
Красноярск,
25 июля 1986
-------------------------------------------
И недели не прошло...(Написано в Красноярске во время посещения "Столбов")
...И недели не прошло,
вновь я к вам на гору, -
Ибо то, что хорошо,
Требует повтору.
Вновь не хуже здешних птиц
Круто по откосу
Я порхаю вверх и вниз
Вследствие поносу.
Ибо, чтобы высший свет
Не вводить в смущенье,
Здешний - дивный! - туалет
Помещен в ущелье.
У кого внутри свербит
Внутренняя клизма,
Тот здесь за день завершит
Курсы альпинизма.
В бурю, в дождь, по камню в ночь,
Ощупью без спичек...
Всё мы можем превозмочь,
Ежели приспичит!
Грифы, грифы! Дай вам Бог
Здесь гнездиться долго,
Подготавливая впрок
Верного потомка.
Для сохранности в глуши
Вашего гнездовья,
Для здоровия души
И вообще здоровья.
Здесь, на вилле столбовой
Вровень с летом птичьим
Проникаешься тайгой
И ее величьем.
И на все смотреть готов
С точки самой высшей...
Но не ешьте огурцов
На сметане скисшей!
Красноярск,
1986
